№ 11 от  17.03.2016 г.

Два года назад исполнилась мечта многих поколений крымчан – полуостров вернулся в состав Российской Федерации. О том, как и почему стала возможной «Крымская весна», мы беседуем с одним из ее активных участников, первым заместителем председателя Государственного Совета Республики Крым Константином Бахаревым.
– Вы согласны с мнением, что «Крымская весна» 2014 года началась киевской осенью 2013-го?
– И да, и нет. В поисках ее истоков следует заглянуть в более далекую историческую перспективу. «Крымская весна» была подготовлена годами борьбы, которую на протяжении всех 23 лет нахождения полуострова в составе независимой Украины вели крымчане за то, чтобы сохранить неразрывную связь с Россией, не дать вырвать Крым из русского мира. В истории этой борьбы были яркие страницы: например, события июня 2006 года, когда мирные граждане блокировали высадку в Феодосии войск НАТО. Как поется в знаменитой советской песне, этот день мы приближали как могли, причем, под словом «мы» в данном случае подразумевается большинство населения Крыма.
– Я всегда был уверен в том, что Крым снова вернется в состав России, но, честно говоря, не думал, что доживу до этого момента.
– Признаюсь, я тоже не рассчитывал, что это произойдет при моей жизни, но своему старшему сыну, которому сейчас 16 лет, постоянно внушал, что когда-нибудь это обязательно случится. К счастью, историческая справедливость восторжествовала быстрее, чем мы на это рассчитывали.
– И все-таки, какую роль в «подготовке» «Крымской весны» сыграли события на киевском майдане?
– Роль катализатора – в этом смысле «Крымская весна» действительно началась киевской осенью 2013 года как протестная реакция на творимый неонацистскими бандами беспредел. Когда в столице Украины развернулись события, послужившие прологом к государственному перевороту, важно было с первых дней заявить о категорическом неприятии крымчанами сценария, который навязывали Украине предводители майдана и их западные покровители. Эту задачу взяли на себя депутаты крымского парламента. Еще в конце ноября 2013 года мы назвали вещи своими именами, заявив, что на Украине совершается попытка неконституционной смены власти, и призвали крымчан быть готовыми встать на защиту республики.
– Подавляющее большинство жителей полуострова были готовы откликнуться на этот призыв, но складывалось ощущение, что вас совершенно не слышали те, кому вы адресовали свои обращения – Янукович и члены его команды. Почему?
– Система власти на Украине была организована под одного человека – президента, который в решающий момент продемонстрировал полное отсутствие политической воли и тем самым умножил на ноль всю свою команду. В условиях паралича центральной власти мы провели 12 февраля в Ялте форум представителей органов местного самоуправления Украины, в ходе которого предложили коллегам попытаться «сшить» страну по горизонтали, взяв на себя политическую ответственность за ситуацию в регионах. Но в их глазах увидели лишь пустоту и страх. Пожалуй, именно в тот момент стало окончательно ясно, что мы остались один на один со стихией майдана. А когда 21 февраля Янукович был свергнут, нам оставалось лишь считать дни до появления на полуострове боевиков «Правого сектора» и других бандитских группировок.
– И они явились под стены крымского парламента вместе с экстремистами из меджлиса 26 февраля, когда в ходе штурма здания пролилась кровь.
– Для меня этот, пожалуй, самый критический момент «Крымской весны» приобрел особый драматизм еще и потому, что на моих глазах погибли люди. Спикер парламента Владимир Константинов поручил мне зачитать на площади текст заявления, которое предполагалось принять в этот день в ходе внеочередного пленарного заседания. И в этот миг толпа молодчиков, словно повинуясь чьей-то команде, смела милицейский кордон, после чего, выломав входные двери в здание парламента, с неистовыми криками ворвалась внутрь. В руках у них были биты и металлические прутья. Зрелище было жуткое! Поднявшись наверх, я сказал коллегам, что здание захвачено и нужно немедленно эвакуировать персонал. Не скрою, было по-настоящему страшно – не столько за себя, сколько за находившихся рядом людей, в основном, женщин. Пока их спешно выводили через черный ход, торжествующий Рефат Чубаров в фойе раздавал интервью журналистам. До меня доносились обрывки его фраз о том, что завтра здесь будет новая власть, придут новые руководители. Они уже праздновали победу. Им казалось, что мы, как Янукович, сбежим, и что завтра никого из нас в Крыму уже не будет.
– Вы знали о том, что произойдет утром 27 февраля?
– Думаю, тогда этого не знал никто из нас. В шесть утра мне позвонили и сказали, что нужно срочно приехать в милицейский главк. От находившихся там коллег по президиуму я и узнал о том, что ночью здания парламента и правительства были взяты под охрану вооруженными людьми. Эти люди гарантировали нам безопасность, после чего мы смогли вернуться к работе и в тот же день принять решения об избрании Сергея Аксенова главой правительства и назначении референдума о статусе Крыма. Позже мне приходилось читать комментарии, авторы которых утверждали, что депутатов сгоняли в зал заседаний под дулами автоматов. Полная чушь! В переломный момент большинство депутатов оправдало высокое звание народных избранников и проголосовало за решения, обеспечившие в итоге возвращение нашего полуострова в родную гавань.
– Почему сейчас, когда вы вспоминаете о тех исторических событиях, в вашем голосе звучит грусть? Ведь эти усилия завершились исполнением заветной мечты крымчан – возвращением в Россию.
– Нисколько не умаляя значение победы, которую крымчане одержали весной 2014 года, надо помнить и о трагических событиях, развернувшихся затем на Юго-Востоке Украины. В результате преступных действий киевской хунты погибли тысячи мирных жителей. Как можно забыть сожженную Одессу, разгромленные города Донбасса, миллионы людей, которые вынуждены были бросить свои дома! Ощущение несправедливости и трагизма судьбы этих людей омрачает радость от нашей победы, но, конечно, никто и никогда не сможет отнять у нас завоевания «Крымской весны». С такой короткой исторической дистанции трудно оценить весь масштаб тех событий. Тем не менее, не сомневаюсь в том, что они открыли новую главу в истории не только Крыма, но и России, а возможно, и всего мира.
– Если бы не воссоединение с Россией, Крым разделил бы участь Донбасса? 
– Однозначно, причем, с еще большим количеством жертв. Крымчане были настроены радикально. Ни при каких обстоятельствах не допускаю, что мы бы мирно сдались на милость бандеровцам, которые ради установления собственной власти пролили реки крови. Поверьте, они и сегодня готовы, если понадобится, сжечь не одну Одессу и разбомбить не один Донбасс. У этих людей нет моральных ограничителей, они будут совершать преступление за преступлением, чтобы не допустить единственного заслуженного ими финала – нового Нюрнбергского процесса. И хотя сегодня они при власти, благодаря поддержке Запада, нет никаких сомнений в том, что такой процесс рано или поздно состоится.

Беседовал Александр Мащенко.