№37 от 10.09.2020 г.

Здравствуйте, дорогие читатели газеты «Кировец», уважаемая редакция! В последнее воскресенье августа ежегодно в России отмечают День шахтера. Я сам работал шахтером и знаю, какая это сложная работа. Дорог моему сердцу выпуск журнала «Огонек» 1961 года, который я храню, как зеницу ока. Хочу искренне поздравить с профессиональным праздником всех шахтеров, проживающих в Кировском районе! Мира вам и благополучия. В качестве презента представляю вашему вниманию статью Д. Прикордонного «Шахтерская слава лежит глубоко».

Клеть остановилась на 493-м метро. Сильный подземный ветер надувает спецовки. Шахтеры идут гуськом, поблескивают лампочки. Кажется, каждый несет свою маленькую звезду. Бригада Ивана Стрельченко долго петляет по сложным  лабиринтам и наконец достигает лавы. Добрый уголек здесь, чистый, без породы! Мощность пласта – метр десять – метр двадцати сантиметров. В лаве порядок. Работа идет ровно, размеренно. Изредка кто-то скажет слово-другое.  Много здесь не поговоришь. И каждый думает о своем. О своем – это значит о том, чем живет сейчас бригада.  А бригада решает сложную задачу:

- ко Дню Шахтера  дать 4 тысячи тонн угля сверх плана;

- к XXII съезду партии –5 тысяч тонн;

- к 44-й годовщине Октября – 8 тысяч тонн;

-к концу года – 8 тысяч тонн.

Это, может быть, легко сказать тому, кто не знает, сколько труда требует добыча каждой тонны угля. А таких тонн нужно добыть 17 с лишним на человека за смену.  Это по плану.  Да еще полтонны сверх плана по обязательству! Вот и получается 17,5 тонны на брата ежедневно.

Хлопцы из бригады Ивана Стрельченко каждый день добывают больше.  Это дается умением, сноровкой, дружной работой. Вот заболел машинист комбайна Леня Гордиенко. И тогда в машине становится сам бригадир, и она так же послушна его рукам, как и рукам машиниста. Взаимозаменяемость тут полная: каждый шахтер владеет двумя-тремя смежными специальностями.

А утром, когда стало известно, что Ивана Стрельченко приглашают на пленум Центрального Комитета комсомола Украины, пришлось заменять и самого бригадира, Прежде всего Иван  Иванович побежал к машинисту комбайна Свистуну. Тот с сыном Виталием мыл «Волгу», собирались ехать в Сталино.

– Сокращай, дядя Петя, свой отпуск, догуляешь потом, еду в Киев…

«Дядя Петя» – самый старший в бригаде: ему за сорок. Самый старший и самый опытный. Только на этой шахте проработал шестнадцать лет. Начинал с лампового ученика слесаря, был слесарем, горным мастером, теперь – машинист комбайна. Восстанавливал шахтное хозяйство после войны, был под взрывом… Знает он шахтерское дело до тонкостей, знает, что ребятам трудно придется без Стрельченко, когда тот уедет, и поэтому сразу согласился спуститься в лаву.

В Сталино, в обкоме комсомола, помогли Стрельченко подготовить речь. Напечатали ее на машинке. Речь как речь, все там на своем месте: и обязательства бригады, и о выполнении норм сказано, и о высокой трудовой дисциплине, об учебе, и об участии в общественной жизни… Не забыто и то, что вся бригада входит в состав добровольной народной дружины…

Все правильно, но Ивану Стрельченко этого кажется мало, до слез мало. Вот рассказать бы о товарищах, о каждом пофамильно: от самого, молодого в бригаде – Димы Глазкина – до самого старшего – «дяди» Свистуна. Мог бы Иван Стрельченко кое-что рассказать и о себе.

...Уже где-то далеко – не по расстоянию, по времени – осталось родное Рыбальче в Херсонских степях. Было там короткое беззаботное детство. Было там и первое страшное горе: погиб отец, военный моряк-черноморец, при защите Севастополя. Осталось у матери на руках четверо мал мала меньше…

Закончил Ваня ФЗО, стал столяром. Строил людям дома, потом корабли. На кораблях же и служить пришлось, тоже на Черном море, как отцу, в школе младших командиров. После школы сам стал учить молодых матросов сложному и трудному делу. Пришло время – демобилизовался и с восемью братками-черноморцами приехал в Донбасс на эту шахту.

Опять учеба, но недолгая – десять суток, и в забой. Там в работе доучивался. В поселке встретил Лиду, они поженились. Получил квартиру.

Но были у Ивана не только подъемы. Разве мало ему пришлось бороться с самим собою, с собственными пережитками, с недостатками других, чтобы прийти в бригаду коммунистического труда с чистой совестью?.. Разве мало пережил молодой бригадир в ту смену, когда новая лава давала осадку, когда могучий пласт трещал вдоль и поперек и опускался вниз? Сколько воли пришлось проявить, чтобы устоять на посту и удержать ребят, чтобы исправить и усилить крепление!..

Всякое бывало. И срывы тоже были. Вот хотя бы та злополучная премия, которую так обильно «обмывали»... Учинили такой сабантуй, самому страшно вспомнить!

Или взять случай с Петром Рябоконем. Дали наряд – взять среднюю нишу для зарубки комбайна. Взять – это значит отбурить, отпилить и выгрузить уголь. Какая муха укусила Петра – до сих пор неизвестно, но наряд он не выполнил, работу сделал Геннадий Балуков. А на второй день поведение Рябононя обсуждалось не бригадном собрании. Очень остро выступал горный мастер Зыков. Начальник шахты Константин Станиславович Младецкий до чего уж терпеливый человек, но и он принял решение – исключить Рябоконя из бригады. «Чтобы коррозия недисциплинированности не разъедала здоровый коллектив», – сказал он. Признал Петро свою вину, дал слово. И заступились за него товарищи, попросили начальника оставить его в бригаде: воспитаем. Начальник согласился. Теперь Рябоконь стал отличным работником.

Ездил Иван Стрельченко с делегацией к братьям-шахтерам Чехословакии. Делился своим рабочим опытом, изучал опыт друзей. Незабываемы дни в Остраве, в Праге, в Карловых Варах, в Брно.

Теперь много приходится ездить бригадиру.

На пленуме Стрельчо слушали внимательно.

Работу бригады поставили пример другим соревнующимся за достойную встречу XXII съезда партий. А Стрельченко был не  совсем доволен, ходил со мною по городу и бурчал: «Хоть и говорят что сила горняка не в словах, а в тоннах, однако цифра цифрой, а каждый человек – это человек, и его шахтерская слава лежит глубоко».

Мы сели в метро, и его, привыкшего к земным недрам, поразила грандиозность этого сооружения!

– Вот это да! – коротко сказал Иван Иванович.– Тоже вложено силы и ума немало…

Потом бродили мы с ним по Ботоническому саду. Буйная листва сомкнулась над нашими головами, и казалось, что мы идем по зеленому штреку…

Г.П. Рогожа, пгт Кировское.